Красивая [= Красавица ] - Скотт Вестерфельд

— Ты видел, как все замерзло, Зейн-ла? Все простозаледенело!

— Зима — это так круто!

— Жуть как круто. А лето — оно слишком… Даже не знаю.Слишком жаркое, что ли.

— Совершенно с тобой согласен.

Они одарили очаровательными улыбками майндер двери и, выйдяна мороз, немного постояли на крыльце перед особняком. Тэлли отдала Зейну своюкружку с кофе и заправила длинные перчатки под манжеты куртки. В результатеинтерфейсный браслет оказался спрятанным под двумя слоями плотной ткани. ЗатемТэлли туго обмотала руку шарфом. После этого она взяла обе кружки у Зейна истояла, глядя на подрагивающую и дымящуюся черную поверхность горячего напитка,пока Зейн точно так же изолировал свой браслет.

Когда он закончил, Тэлли негромко проговорила:

— Я думала, мы сегодня будем себя вести нормально.

— А я и веду себя нормально.

— Перестань. «Просветленность — это мерзость»?

— Думаешь, я перестарался?

Тэлли покачала головой, негромко рассмеялась, взяла Зейна заруку и повела в сторону аэрокатка.

Прошел месяц с того дня, как они приняли лекарство, и покавсе шло нормально. Правда, в первые несколько часов им пришлось несладко.Чрезвычайники с пристрастием обыскали их, в бешеном темпе обшарили будку,складывая в маленькие пластиковые пакеты все, что удавалось найти. Их скрипучие«чрезвычайные» голоса тараторили миллионы вопросов: агентам не терпелосьузнать, зачем парочке красотулек понадобилось забираться на мачту-ретранслятор.Тэлли попробовала было отговориться тем, что им просто захотелось побытьсовсем-совсем наедине, но такое объяснение чрезвычайников не устроило.

Наконец явились надзиратели и принесли оставленные в травеинтерфейсные кольца, ранозаживляющий спрей для рук Тэлли и булочки. Тэллинабросилась на завтрак, как голодная собака, и вскоре обостренность восприятияпокинула ее. Очаровательно улыбаясь, она попросила, чтобы ее доставили кхирургу и убрали рану на лбу. Чрезвычайники промурыжили их еще добрый час итолько потом дали надзирателям отвезти Тэлли в больницу. Зейну разрешили еесопровождать.

Собственно, на том все и кончилось, если не считатьинтерфейсных браслетов. На руку Тэлли браслет надели врачи во время операции, аЗейн проснулся с браслетом на руке на следующее утро. Действовали браслеты также, как интерфейсные кольца, но при этом с их помощью можно было откуда угоднопосылать голосовые сообщения, как с мобильного телефона. А это означало, чтобраслеты слышат каждое твое слово даже за пределами особняков. И, в отличие отколец, они не снимались. Это были кандалы с невидимой цепью. Тэлли и Зейнперепробовали все возможные инструменты, но им так и не удалось избавиться отбраслетов.

А потом случилось неожиданное: браслеты стали писком моды.Другие «кримы» пришли в восторг и тут же пожелали раздобыть себе такие же.Сколько Зейн их ни отговаривал, они не унимались, поэтому Зейн заказал в окненесколько десятков фальшивых браслетов и раздал их жаждущим. За следующиенедели разнесся слух о том, что браслеты — это такой новый отличительный знакдля тех, кто совершил восхождение на мачту-ретранслятор, установленную на крышеособняка Валентино. Оказалось, сотни красоту лек своими глазами видели, как Тэллии Зейн покоряли эту вершину. Те, кто заметил их первыми, обзвонили приятелей, ивскоре уже чуть ли не весь Нью-Красотаун торчал у окон, наблюдая заверхолазами. Через несколько недель только самые равнодушные к моде красавцы икрасотки разгуливали без браслетов, все остальные обзавелись хотя быпростенькими украшеньицами на запястье. А на крыше особняка Валентино пришлосьустановить майндеры, чтобы отгонять красотулек от мачты.

Тэлли и Зейна стали узнавать на любых сборищах. Числожелающих пополнить ряды «кримов» росло с каждым днем. Казалось, все хотят статьтакими, как эти двое, — просветленными.

Тэлли волновалась из-за того, что они задумали, но по путидо аэрокатка они с Зейном почти не разговаривали. Хотя браслеты были надежноспрятаны под толстой зимней одеждой и не могли ничего подслушать, молчаниевошло у них в привычку, с которой они почти нигде не расставались. Тэллинаучилась общаться другими способами: подмигивать и делать большие глаза,произносить слова беззвучно. Жизнь внутри безмолвного заговора наполняла каждыйжест особой значимостью, заряжала каждое прикосновение тайным смыслом.

Они вошли в стеклянную кабину подъемника, которая повезла ихк гигантской льдине, парящей в воздухе над стадионом Нефертити. Зейн взял Тэллиза руку. Его глаза сверкали, как это бывало, когда он замышлял какую-нибудьшалость вроде засады и обстрела красоток снежками с крыши особняка Пульхера.Его озорной взгляд подбодрил Тэлли, и это было очень кстати. Если другие«кримы» заметят, что она психует, это будет совершенно лишнее.

Большая часть компании уже собралась. «Кримы» переобувалисьв ботинки с коньками, подбирали спасательные куртки подходящего размера.Несколько «кримов»-новичков разминались на льду. Они держались оченьнеуверенно, их коньки скребли лед, издавая шипение наподобие того, какимбиблиотечный майндер призывает не шуметь.

Подкатила Шэй, раскинула руки, чтобы обнять Тэлли, изатормозила, едва не налетев на нее.

— Привет, Худышка-ва.

— Привет, Косоглазка-ла, — в тон ей ответила Тэллии хихикнула.

Уродские клички снова вошли в моду, но Тэлли и Шэйпоменялись своими прежними прозвищами, поскольку Тэлли успела похудеть. Онабыла не восторге от того, что приходится ходить голодной, однако другогоспособа снять с руки интерфейсный браслет так и не изобрела.

Тэлли заметила, что Шэй обмотала руку до локтя черным шарфомв знак солидарности. Кроме того, Шэй сделала себе флэш-татуировку в том жестиле, что и Тэлли: в виде клубка змей, сползавших от надбровья на щеку. Оченьмногие «кримы» обзавелись новенькими татушками, пульсировавшими в такт ссердцем. Татуировки придавали им залихватский вид. Кружки с самоподогревомраспространяли облака кофейного пара над компанией «кримов», и у всех на лицахвибрировали и вращались сложные узоры.

Появление Тэлли и Зейна вызвало бурю приветствий, компаниязаволновалась. Подъехал Перис со спасательной курткой и коньками Тэлли.

— Спасибо, Шнобель, — сказала Тэлли, быстро снялаботинки и уселась на лед.

Здесь, на аэрокатке, не разрешалось пользоватьсяскай-коньками; настоящие стальные лезвия в ясный морозный день сверкали, будтокинжалы. Тэлли туго зашнуровала ботинки.

— Фляжку не забыл? — спросила она у Периса.

Он показал ей фляжку.

— Чистая водка.

— Очень согревает.

Тэлли и Зейн перестали употреблять алкоголь, когда выяснили,что он больше затуманивает, нежели просветляет сознание, но здесь, на катке,крепкие спиртные напитки можно было употребить иначе.